Основные направления обеспечения уголовно-правовой охраны информационной безопасности

Процессы информатизации и компьютеризации во многом определяют содержание современных социальных трансформаций. Подчиняясь диалектическому закону, они не являются однозначными. Вместе с очевидным расширением возможностей человека в удовлетворении информационных потребностей широкое распространение информационных технологий привело к появлению и развитию целого комплекса негативных социальных тенденций. При этом развитие форм и видов противоправного применения современных компьютерных технологий, так называемая киберпреступность, является далеко не единственным последствием взрывной информатизации общества.

Какие общественные отношения должны охранять нормы права, для того, чтобы обеспечивать развитие положительных и минимизацию негативных социальных последствий информатизации? Очевидно, что речь идет об общественных отношениях, в пределах которых обеспечивается реализация информационной потребности граждан, общества или государства. Именно необходимость реализации возрастающей информационной потребности вызвала в своё время появление речи, письма и технологий книгопечатанья, стимулировала развитие радио и телевидения и обуславливает сегодня постоянное совершенствование и расширение сферы применения современных компьютерных технологий. Поэтому правовое регулирование и охрана именно этих отношений, отношений в сфере реализации информационной потребности, может обеспечить предупреждение негативных последствий информатизации.

Для обозначения системы общественных отношений, направленных на обеспечение реализации информационной потребности граждан, общества или государства предлагается использовать термин «информационная безопасность». Информационную безопасность субъекта следует считать обеспеченной тогда, когда он имеет возможность получать полную, достоверную и достаточную для принятия эффективных решений информацию. Такое состояние достигается социальной активностью в трех взаимосвязанных группах общественных отношений, представляющих собой структурные элементы информационной безопасности: 1) общественные отношения в сфере использования информационных технологий; 2) в сфере обеспечения доступа к информационному ресурсу; 3) в сфере формирования информационного ресурса. В пределах первой группы выполняется задание обеспечения функционирования эффективных средств информационной деятельности, в пределах второй — обеспечивается возможность субъектов получать беспрепятственный доступ к необходимым информационным ресурсам, а в пределах третьей — обеспечивается формирование информационного ресурса, который отвечает потребностям субъектов [2]. Обеспечение уголовно-правовой охраны каждой из обозначенных групп имеет определённую специфику.

Начнём с отношений в сфере использования информационных технологий. Основная правовая проблема здесь – обеспечение нормативно-правовой базы противодействия так называемым «компьютерным» преступлениям. Критерием отнесения определённых деяний к преступлениям в сфере использования информационных технологий следует считать вред, причиняемый той социально значимой деятельности, для осуществления которой применяется компьютерная техника. Очевидно, что уничтожение информации, обрабатываемой в компьютерной системе, опасно настолько, насколько социально значимой является задача, для решения которой используется определенный компьютер. Тем не менее, законы об уголовной ответственности некоторых государств не учитывают такой специфики. Так, судя по решению, принятому украинским законодателем, утечка, потеря, подделка, блокирование информации, нарушение установленного порядка ее маршрутизации или искажение процесса ее обработки (ст. 361, 362 УК Украины) признаются общественно-опасными сами по себе. Лишь на уровне квалифицирующих признаков мы встречаем зависимость уголовной ответственности от наступления «существенного вреда». Аналогичные выводы могут быть сделаны и относительно содержания ст. ст. 272 и 273 УК РФ; ст. 268 УК Польши; ст. 9с Главы 4 УК Швеции. Не лишены указанного недостатка и положения Конвенции о киберпреступности. Подобная ситуация приводит к вполне ожидаемым проблемам: из-за отсутствия в законодательных определениях «компьютерных» преступлений четких критериев общественной опасности под уголовно-правовой запрет и, соответственно, в сферу действия уголовной юстиции попадают не только деяния, которые действительно являются общественно опасными, но и не являющиеся таковыми. Это приводит к существенному снижению эффективности уголовно-правового противодействия данным преступлениям .

Исправление ситуации в первую очередь предусматривает включение в диспозиции соответствующих уголовно-правовых норм четких положений относительно критериев общественной опасности посягательств. Одним из возможных и наиболее оптимальных решений является обращение к законодательным конструкциям, свойственным преступлениям с производными последствиями. Структура объективной стороны преступлений в сфере использования компьютерной техники должна включать: 1) основные последствия — различные формы нарушения информационных отношений, выступающих непосредственными объектами (уничтожение, блокирование, нарушение целостности информации и т.д.); 2) производные последствия — нарушение отношений в сфере реализации прав и свобод отдельных физических лиц, государственных или общественных интересов, деятельности юридических лиц. Лишь при наличии совокупности таких последствий совершенное посягательство следует считать преступлением в сфере использования информационных технологий.

В самом общем смысле, правовое регулирование отношений обеспечения доступа к информации представляет собой поиск баланса между двумя группами противоположных социальных интересов: с одной стороны — интересов определенных субъектов в ограничении доступа к информации, а с другой — интересов определенных субъектов в получении информации. Поэтому, сущность нарушений информационной безопасности в данной сфере заключается в том, что нарушение реализации информационной потребности обусловлено или нарушением установленного режима доступа к определенному ресурсу, или неправомерным ограничением доступа к определенной информации. Нормы об уголовной ответственности за нарушения ограниченного доступа к информации рассредоточены, встречаются в различных законах об уголовной ответственности, хотя очевидно, что интенсивность уголовно-правовой охраны отношений в сфере ограниченного доступа к информации должна определяться не видом информации (государственная тайна, коммерческая, тайна усыновления и т.д.), а содержанием наступивших последствий. Таким образом, имеющаяся в действующем законодательстве система норм об ответственности за преступления в сфере информационной безопасности должна рассматриваться с позиций ее оптимизации. Очевидно, что в ходе ее совершенствования должен решаться вопрос о целесообразности, обоснованности и пределах замены имеющейся рассредоточенной системы специальных уголовно-правовых запретов такими нормами, которые бы обеспечивали охрану более широких сегментов отношений информационной безопасности. Есть смысл отказаться от чрезмерной детализации уголовно наказуемых видов нарушений ограниченного доступа к информации.

Наконец, об уголовно-правовой охране общественных отношений в сфере формирования информационного ресурса.  Специфика здесь заключается в том, что включение в социальный дискурс информации, дезориентирующей субъектов социального бытия, оказывает манипулятивное влияние на общественное сознание и может привести к совершению членами социума деяний, являющихся опасными для его стабильности и развития. Следует отметить, что проблема уголовно-правового обеспечения формирования информационных ресурсов не является новой. Уголовные законодательства подавляющего числа государств содержат нормы об ответственности за: призывы к насильственному свержению конституционного строя; умышленные действия, направленные на разжигание национальной, расовой или религиозной вражды и ненависти, на унижение национальной чести и достоинства, или обиды чувств граждан в связи с их религиозными убеждениями; публичные призывы к совершению террористического акта; призывы к совершению действий, которые угрожают общественному порядку; изготовление или распространение произведений, которые пропагандируют культ насилия и жестокости; изготовление, сбыт и распространение порнографических предметов; публичные призывы к геноциду и т.д.

Однако, в современных условиях, условиях повышения интенсивности массовой коммуникации, угрозы, обусловленные нарушениями в сфере формирования информационного ресурса, гораздо глубже и сложнее. Уже сегодня специалисты отмечают, что средства массовой коммуникации все чаще вводят своего потребителя в состояние, при котором действуют механизмы и неписаные законы личного обогащения, отчужденности, безразличия к обществу, все более развращают его насилием, пропагандой наркотиков, алкоголя, преступности и безнаказанности [3, с. 84]. Обосновывается, что одним из факторов формирования мотивации противоправного поведения несовершеннолетних является деструктивное влияние СМИ [5, с. 70]. Возможно, установленные общественно опасные последствия современных процессов формирования информационного поля требуют уголовно-правовых запретов более широкого спектра действия? Таких, которые бы обеспечивали противодействие включению любого негативного контента в общественный информационный ресурс, исключали бы возможность манипулирования общественным сознанием?

Ответ на поставленные вопросы является негативным. И дело не только в том, что усиление государственного контроля за деятельностью средств массовой информации путем включения дополнительных уголовно-правовых средств потенциально опасно свертыванием процессов демократизации. Попытка сформулировать подобные новеллы приведет к ожидаемой проблеме: принципиально невозможно сформулировать четкое и операциональное определение для обозначения тех сведений, включение которых в информационное поле следует считать общественно опасным. Весьма проблематичной будет и попытка четкого, а именно такое необходимо для уголовно-правовой нормы, определения общественно опасных последствий. Такая ситуация с необходимостью приведет к формулировке уголовно-правового запрета на основе оценочных понятий, что в свою очередь создаст необоснованный риск злоупотреблений уголовным правом. Кроме того, распространение глобальных информационных технологий (Интернет, сети спутникового вещания) вообще делает все менее эффективными методы, основывающиеся на ограничении или запрете распространения определенной информации. Вертикальная регуляторная схема, срабатывающая относительно минимизации угроз, связанных с распространением вредоносного контента в традиционных масс-медиа, не действует в условиях интерактивности и глобальности [1]. Комплекс вопросов, связанных с правовым регулированием процессов формирования информационного ресурса, имеет свое решение преимущественно за пределами уголовно-правового поля. Именно неэффективность традиционных средств противодействия негативным информационным воздействиям позволяет специалистам делать вывод о том, что осознавать серьезность проблем, которые создает современное информационное поле, вовсе не означает только наказывать, запрещать, фильтровать, закрывать, конфисковать [4].

Таким образом, основные требования к содержанию уголовно-правовой охраны общественных отношений в сфере информатизации заключаются в следующем:

1)  повышение эффективности уголовно-правовой охраны отношений в сфере использования информационных технологий предполагает включение в соответствующие законы четких положений относительно критериев общественной опасности посягательств, обеспечивающих применение средств уголовной юстиции только в тех случаях, когда имеет место обусловленное посягательством в сфере информационных технологий существенное нарушение отношений в сфере реализации прав и свобод отдельных физических лиц, государственных или общественных интересов, деятельности юридических лиц;

2)  система норм об уголовной ответственности за преступления в сфере ограниченного доступа к информации требует оптимизации, в ходе ее совершенствования должен решаться вопрос о целесообразности, обоснованности и пределах замены имеющейся рассредоточенной системы специальных уголовно-правовых запретов такими нормами, которые бы обеспечивали охрану более широких сегментов отношений информационной безопасности;

3)  несмотря на то, что количественные и качественные показатели информатизации позволяют прогнозировать усиление развития негативных социальных последствий в сфере формирования информационных ресурсов, расширение уголовно-правовых средств в данной сфере, дополнение уголовного законодательства новыми нормами об ответственности за распространение «общественно опасной информации», является нецелесообразным из-за прогнозируемой неэффективности таких норм, непринадлежности решений данных социальных проблем к уголовно-правовому полю.

Литература:

1.  Зернецкая О. Интернет-ловушка для молодежи [Электронный ресурс] / О. Зернецкая // Зеркало недели. – 2007. – № 11. – Режим доступу :  http://zn.ua/articles/49507.

2.  Карчевський М. В. Кримінально-правова охорона інформаційної безпеки України : монографія / М. В. Карчевський – Луганськ, 2011. – 538 с.

3.  Коваленко В. В. Сучасна масова комунікація: носій добра чи криміногенний фактор? / В. В. Коваленко // Право України. – 2008. – № 4. – С. 84–89.

4.  Приходько О. Дети в Интернете: реальные риски виртуальных погружений [Электронный ресурс] / О. Приходько // Зеркало недели. – 2009. – № 12. – Режим доступа : http://zn.ua/articles/56562.

5.  Бугера О. Засоби масової інформації: проблема вдосконалення діяльності щодо запобігання протиправної поведінки неповнолітніх / О. Бугера // Підприємництво, господарство і право. – 2005. – № 7. – С. 70–73.